История сохранила имя того, кто запустил все эти процессы. Генерал Норман Блэкхед окончил Вест-Пойнт. Успел послужить на Ближнем Востоке. Отметился в Юго-Восточной Азии. Пару лет преподавал в родном Вест-Пойнте, пару лет занимался подготовкой личного состава для службы в Африке. Начиная с 1983 года гасил антиамериканские и антипроамериканские восстания на островах Карибского моря.
В отличие от многих коллег, Блэкхед внимательно следил за военными новостями по всему миру. И делал выводы. Успешная импровизация в Банги навела его на мысль о стальной саранче.
Саранча это в небоевом состоянии насекомое наподобие кузнечика. Всеядный представитель местной фауны. Все привыкли, что она там живет, что она ест белки и углеводы, что у нее есть крылья и зазубренные лапки. Но однажды саранчи в поле становится слишком много, она отращивает крылья помощнее, снимается с места огромной стаей и летит обжирать соседей.
Африканские амигос как раз сойдут за такого кузнечика. Просто надо накопить их побольше и дать им максимальную мобильность. Для того, чтобы забрать у европейцев Африку, Океании не хватает чего? Личного состава и бюджета. Что если мы возьмем бесплатный личный состав и обеспечим ему снабжение на порядок дешевле, чем необходимо избалованным янки?
Несколько лет назад была попытка привлечь на африканский ТВД кадровые латиноамериканские армии и спецподразделения, но она провалилась. Устроившись на госслужбу, любой нормальный латиноамериканец считает, что он залез почти на вершину мира, и теперь его жизненная цель работать поменьше, грести под себя побольше и ни при каких обстоятельствах не рисковать жизнью.
Блэкхед поговорил с карибскими бандитами. Съездил в Африку по линии Вест-Пойнта. Поговорил с местными латиносами и местными коллегами-генералами. Могло получиться.
— У меня есть идея, против которой будет бессильно русское ядерное оружие и русская космическая группировка, — сказал он в Пентагоне.
Это был отличный заход. Сместить фокус внимания европейцев из космоса в пустыню. Заставить их запросить мира. Поставить условия сокращения космических вооружений. Гордо показать какие-то значимые военные результаты, а то раздутая история с оставшимся у французов Банги начинает забываться.
Сколько будет стоить эта африканская афера Пентагону? До смешного мало. Потому что программа по производству амигомобилей пойдет финансироваться по статьям поддержки малого бизнеса и эффективного использования вторсырья, а это даже не военный бюджет. Рекрутинг действующих и потенциальных преступников из Латинской Америки проходил по старой переселенческой программе антикриминальных мероприятий. Необходимые организационные структуры для перевозки латиносов через Атлантику и ассимиляции в Африке работали уже лет двадцать. Военному бюджету оставалось просчитать доставку топлива и боеприпасов.
Стоит упомянуть, что французы, отбив разграбленный Банги, тоже подумали про саранчу. Сделали вывод, что латиносы становятся опасны там, где их накапливается слишком много. Тогда они могут пойти не в мелкий набег, а в эпически крупный. Но и крупный можно отбить или предотвратить, если заранее учитывать такой вариант. Просто раньше не учитывали, а теперь надо добавить в штабные мероприятия. В конце концов, в Банги латиносам повезло, что им помогли поднявшиеся по тревоге американцы. Иначе бы кадровая армия разбила этих голодранцев раньше, чем они взяли бы город.
Французы с прошлого века воевали в Африке и отлично знали, как противостоять мобильному и смелому противнику с легким вооружением. Укрепиться на местности, встретить шквальным огнем и вызвать подмогу. Занимать оборону африканские части научились еще в прошлом веке, а при наличии радиосвязи, автомобилей и самолетов с вертолетами, необходимая помощь успевала вовремя.
Конечно же, генерал Блэкхед запланировал атаку подальше от Банги. В трех-пяти тысячах километров. Первый удар на Ниамей, второй на Бамако, стрелки сходятся на Тимбукту. Осенью 1986 года европейские силы к югу от Сахары были разгромлены кратно превосходящим противником. Большую часть потерь со стороны Океании понесли амигос.
Блэкхед получил карт-бланш. Для кампании 1987 года он запросил еще полмиллиона рекрутов, транспорт и боеприпасы. Все запросы были подписаны в тот же день.
5. Глава. Судьбоносное знакомство.
В северных странах короткий световой день. Спать сидя холодно и неудобно. Уинстон от холода проснулся, посмотрел на часы и в окно. Еще темно, но на улицах люди. Начинается рабочий день. Можно сколько-то пройти, пока совсем не рассвело, а люди все сонные и не особо глядят по сторонам.
Почему на стенах нет плакатов с адресом, куда мог бы сдаться шпион? В Эйрстрип Ван тоже нет, там шпионов отслеживают дети. Наверное, и здесь так же.
Вот навстречу идет мальчик лет двенадцати с портфелем, наверное, в школу. Может быть, он уже ходит в достаточно старшую школу, чтобы изучать не только родной язык.
— Ты говоришь по-русски? — спросил Уинстон мальчишку.
— Да, — ответил мальчик, — Вы кто?
— Я есть океанский шпион. Я сдаюсь.
Мальчик издал восхищенный возглас, который Уинстон не понял.
— Идти в милицию, — сказал мальчик.
Колоб говорил не ходить к ментам. Кто такие «чекисты», Уинстон не понял, хотя слово раньше слышал. Какая-то силовая структура в просторечии. Вряд ли норвежский мальчик знает русский сленг.
— Я не вор, — сказал Уинстон, — Я шпион. Идти в армию.
Мальчик внимательно посмотрел на него и согласился. Шпионы во всем мире считаются по части армии, а не полиции. Может быть, в этой стране есть еще и какая-нибудь тайная полиция, куда положено сдавать шпионов, но школьники об этом вряд ли знают.
В сопровождении мальчика Уинстон дошел до ворот с красной звездой. Идти пришлось долго, и он сначала нервно крутил головой, но потом перестал. В маленьких городках все всех знают, но северные люди не особенно разговорчивы. Мальчик приветствовал встречных легким наклоном головы, и ему молча отвечали тем же. Уинстон из вежливости повторял этот жест. На юге, наверное, каждый встречный спросил бы как дела, узнал бы что юный член молодежного отделения Партии поймал шпиона и ведет его сдаваться в армию, и присоединился бы к процессии.
За проволочным заграждением стояли самолеты и вертолеты. Вышка, радар. Военный аэродром. Точнее, пограничный, судя по технике. Ни истребителей, ни бомбардировщиков.
Над главным зданием красовался большой красный флаг. Флаг Евразии или Евросоюза, как называют свою страну европейцы. На красном фоне по центру золотые серп и молот в кольце из золотых пятиконечных звезд.
Из домика у ворот вышел часовой с автоматом на плече и штыком на поясе. Мальчик сказал ему несколько слов по-норвежски и по-русски.
— Я есть океанский шпион. Я сдаюсь, — подтвердил Уинстон по-русски и по английски.
Далее события развивались предсказуемо и совершенно по уставу. Часовой передал шпиона офицеру. Шпион в подтверждение своих слов выложил на стол револьвер с глушителем. Офицер очень удивился и вызвал представителя «особого отдела». Довольному школьнику пожали руку, потом записали показания и отвезли его в школу на военной машине. Дяденька сержант приказал учителю построить класс, перед строем объявил мальчишке благодарность за задержание шпиона и подарил настоящий штык-нож с ножнами.
Шпиона же под конвоем провели в «особый отдел».
— Are you oceanic spy? — спросил особист со страшным акцентом.
— Да. Я говорю по-русски, — ответил Уинстон, как он надеялся, несколько более понятно.
— Хотите сказать что-то важное прямо сейчас?
— Да. В квартире, где была перестрелка, остался раненый человек. Русский. Большой такой. Его зовут Колоб.
— Раненый? — переспросил особист немного удивленно, как будто про стрельбу и взрыв он уже знал, а про раненых нет, — С какими ранами?
